Портал «Кубань 24» опубликовал специальный репортаж, рассказывающий о вербовке жителей Краснодарского края в ряды террористической группировки «Исламское государство» (ИГИЛ).
Эта группировка в России, как и во многих других странах, признана террористической. Вне зоны боевых действий они занимаются вербовкой: под предлогом защиты религии они набирают пушечное мясо.
Из России в Сирию едут молодые люди, студенты и даже школьницы. Им сулят счастливое будущее в правоверной мусульманской семье. На деле их ждет настоящий ужас.
Анастасия Калабух, Оксана Панина, Татьяна Иваненко, Ева Робски. Эти девушки — жительницы Краснодарского края, друг с другом они никогда не пересекались и знакомы не были. Их связывает только одно — все они уехали с Кубани, и, возможно, к этой минуте их уже нет в живых.
— Везде идет война против мусульман. Мусульман убивают, мусульман закрывают в тюрьмах, женщин насилуют. Не было открытого призыва, что нужно брать оружие и идти воевать, но все сводилось к тому, что ты должен что-то сделать для ислама.
Этот мужчина находится под следствием. Ему предъявлено обвинение по статье «Пособничество терроризму». Но если откинуть все юридические термины, он стал жертвой вербовщиков ИГИЛ и именно от них узнал про войну в Сирии, которую радикалы называют священным джихадом.
Исламское государство — в прошлом подразделение небезызвестной «Аль-Каиды». ИГИЛ официально заявило о себе в 2013 году, а уже в следующем о нем узнал весь мир: началось полномасштабное наступление на Ирак и на одну из провинций Сирии — Курдистан. Весь аравийский полуостров содрогнулся от взрывов.
За считанные недели радикалам удалось захватить несколько крупных городов, в том числе Мосул — второй по величине в Ираке, они вплотную подошли к Багдаду. На тот момент численность боевиков ИГИЛ глава российской службы госбезопасности Александр Бортников оценил в 50 тыс. человек, а лидер иракского Курдистана Мосуд Барзани заявил: на стороне «Исламского государства» воюет более 200 тыс.
Власти России и большинства стран признают ИГИЛ террористической группировкой, и ее наступление только набирает обороты, это уже признают лидеры мировых держав.
Изначально ИГИЛ собиралось строить халифат — это мусульманское государство в Сирии, Ливане, Израиле, Палестине, Турции, на Кипре и в Иордании. Сейчас планы стали масштабней: Балканы, Украина, страны Европы, республики Северного Кавказа, Казахстан, Китай, Индия и вся северная Африка. Эта карта появилась в Сети в начале августа, она датирована 2020 годом. Иными словами, ИГИЛ всерьез намерен захватить мир. А для этого нужны солдаты.
«Вербовочная работа заточена на получении рекрутов, именно боевиков, рядовых. Хотя немалое внимание направлено и на девушек», — рассказывает сотрудник антитеррористического подразделения Виталий.
Следующая героиня сюжета просит не показывать лицо — боится, что ее узнают. Она представилась Викторией, но имя не настоящее. Даже за кадром она не назвала свое настоящее имя. Это не ее квартира — здесь она впервые. Несмотря на такую скрытность, ее история очень правдива.
Все началось несколько лет назад, когда Виктория училась в университете культуры. Ее заинтересовала жизнь арабских народов, их традиции, нормы поведения в обществе и в особенности их религия. Виктория открыла Коран, прочла, но вопросов появилось еще больше, и тогда на помощь девушке пришел Интернет.
— Познакомилась в Интернете с некоторыми людьми, — говорит Виктория.
— Что это были за люди?
— Это были люди, тоже интересующиеся. У них на страницах было достаточно много информации по интересующей меня теме. Так началось, завязалось общение.
В этом общении Виктория не видела ничего плохого. Виртуальные собеседники просто объясняли ей смысл того или иного аята — стиха в Коране, предлагали почитать сунны — это священное мусульманское предание. Оценки в университете у девушки стали лучше, она постепенно начинала понимать культуру мусульман, а вместе со знаниями пришла и симпатия, но не только к исламу, а больше к виртуальным наставникам.
— Меня тянуло к этим людям. Я искала у них совета, поддержки. Я видела с их стороны участие в своей судьбе, заинтересованность, заботу, — делится девушка.
Именно этого студентке Виктории на тот момент и не хватало. Она сама не заметила, как растеряла всех своих друзей, как испортились отношения с родителями. Для нее было важно одно — не разочаровать виртуальных учителей, поэтому когда они предложили встретиться, Виктория согласилась.
— Я переживала, когда первый раз шла в мечеть. Я думала, может быть, мне это не надо, может, я захожу слишком далеко, но люди, находящиеся рядом, говорили: «Не бойся, ты сама увидишь, как там хорошо». То есть можно сказать, действительно, они завлекали, заманивали.
Но это понимание пришло позже. Поначалу девушка была в восторге: ее новые знакомые жили совершенно другой жизнью, так отличавшейся от привычной для Виктории. Шли недели, и общение становилось все более доверительным. В какой-то момент наставники обратили внимание девушки на ее незамужний статус
— для исламской девушки это дурной тон — и тут же подобрали подходящую партию.
— Заходит человек, который выглядит соответствующе нормам ислама, ты на него смотришь, оцениваешь. Затем начинали задавать вопросы религиозного характера: как мы видим свою семью, как мы планируем ее строить, что мы планируем сделать на пути ислама.
— То есть к вам уже относились, по сути, как к сформировавшейся ячейке общества, хотя это первая ваша встреча?
— Да.
Жених был приезжий, и Виктория, если бы отдала свою руку и сердце, должна была покинуть свою родину и следовать за мужем. Собственно, это и есть главное предназначение женщины в «Исламском государстве». Потенциальным женам эта роль преподносится в героических тонах, и, как правило, жених находится сам, чаще через социальные сети.
— Человек рассказывает, как он воюет, как ему тяжело. Вопрос халифата вторичен, на самом деле. Сколько мы таких процессов ни анализировали, там всегда речь о том, что «я ранен в бою, мне нечего есть, пить», — объясняет сотрудник антитеррористического подразделения Виталий.
— То есть на жалость давят?
— Да, но это же романтика.
И это, оказывается, действует. Девушки бросают все и мчатся навстречу своей судьбе, прямо под авиационные бомбы и пули.
Так поступила Татьяна Иваненко. В отличие от Виктории, 17-летнюю Таню перспектива супружества не испугала. Со своим мусульманским мужем она познакомилась через соцсети, там же заключила брак и собиралась уехать. Ее отговаривали, но девушка не слушала. В этот момент с ней на связь вышла Виктория.
— Я пыталась ее отговорить туда выехать. Она пыталась призвать меня выехать вместе с ней, предлагала абсолютно разнообразные способы, как можно это сделать, — обман, хитрость.
Есть лишь одна фотография Татьяны Иваненко из новой жизни в «Исламском государстве», если это можно назвать жизнью.
«Война жесточайшая. Буквально несколько месяцев назад "Исламское государство" начало использовать химоружие, против "Исламского государства" начали использовать авианалеты. Война идет за каждый клочок земли, за каждый город», — рассказывает политолог Александр Топалов.
Герой сюжета, задержанный по статье «Пособничество терроризму», до Сирии так и не добрался. Он хотел строить халифат со своей гражданской женой, но девушка должна была уехать первой.
— Я должен был отправить какое-то видеосообщение, что я передаю в какие-то непонятные руки и непонятному мужчине свою жену, где он, в принципе, может сделать с ней все, что угодно, и дальше передать. Там завтра его застрелят, кто-то другой возьмет ее, и получается, пойдет она по рукам.
«Там война, бомбят самолеты, стреляет артиллерия, танки, оружие — люди гибнут каждый день. 95% людей, которые просят туда приехать девушек, — им просто нужно, чтобы у них был половой партнер, вот и все», — разъясняет сотрудник антитеррористического подразделения.
Ева Робски с марта 2014 года живет в Сирии, в городе Алеппо, одном из крупнейших и ключевых с точки зрения боевиков ИГИЛ. Сражения за него, не прекращаясь, длятся три года. В августе части сирийской армии — войска президента Башара Асада — отбили у радикалов район Сулейман, там находится насосная станция. В городе восстановили водоснабжение, которого не было в течение всего времени оккупации боевиками ИГИЛ. В таких условиях Ева Робски родила дочь.
Анастасия Калабух находится в Сирии с 2013 года. По последним данным, она живет в городе Манбидж. Вот как там выглядит центральная улица. Нет ни одной аптеки, ни одной больницы. Город постоянно подвергается авианалетам и бомбежкам. Анастасия Калабух сейчас беременна.
Оксана Панина в Сирию уехала с двумя детьми от первого брака. Сейчас она выступает в роли вербовщицы. Через социальные сети она находит школьниц и студенток и призывает их совершить хиджру, то есть переехать в зону открытых боевых действий без права на обратный билет.
«Уехать нельзя, паспорт забрали. Плюс ко всему, в этих общинах, джамаатах, подчиняются все тамиру, по-нашему — командиру. Он завтра скажет: "Ты сегодня была с одним, завтра будешь с другим". Придется исполнять», — говорит сотрудник антитеррористического подразделения.
Виктория так и не решилась покинуть Краснодар. С адептами ИГИЛ она общалась в общей сложности два года, а потом поняла: это не тот ислам, который бы она хотела исповедовать.
— Я опять возвращаюсь к атеизму. Я опять начинаю рассматривать вопрос религии только с точки зрения философии, — делится девушка.
Угроза, исходящая от ИГИЛ, настолько велика, что к борьбе с террористами подключились имамы даже самых небольших мечетей. В Майкопе богословы на каждой проповеди рассказывают своим прихожанам о том, что есть истинный ислам и что он вовсе не в Сирии, не на стороне боевиков.
«Ислам — это арабское слово, его корень состоит из трех букв, означающих мир, спокойствие и невредимость», — отмечает заместитель муфтия Республики Адыгея Ибрагим Шхалахов.
Ислам — религия мира, а террористы просто подменяют понятия. Священный джихад в трактовке радикалов — война, но на самом деле это борьба человека с самим собой. Потому-то и называют его священным, ведь у человека — и это исповедует любая религия — нет врага злее и коварнее, чем он сам.
http://scienceport.ru/anlytics/spetsreportazh-verbovka-zhiteley-kubani-v-ig/